Конечно же, он не был готов.

Мазори пытался прогнать нехорошие мысли весь вечер, но они, как заведённые, возвращались снова и снова. Всё произошло так быстро и так нелепо, что лев почти не верил в то, что на ухо шептали ему старейшины прайда. Быть королём? Ну да, ещё бы. Дайте два.

Алогривый самец - к слову, его мощная щея обросла гривой совсем недавно - стал королём прайда Света несколько пару лун назад: солнце, напоминающее ему о самом важном закате в жизни, до сих пор плясало на небосводе, когда лев пробирался к своему любимому месту в тени деревьев. Мазори всегда соображал довольно быстро, это и делало его лучшим разведчиком в группе воинов, но столь скорый бег событий заставил льва напрячься изо всех сил, чтобы хоть немного поспеть.

Смерть отца до сих пор ранила душу. Очень скорая и внезапная: сегодня огромный темногривый лев даёт своим подчиненным распоряжения, а назавтра стервятники приносят нехорошие вести с гор - король пал. Как же это вышло? Где? Зачем отец вообще отправился туда, совершенно один, без воинов и советников?

- Мне кто-нибудь собирается объяснить? Или, если уж я король, то должен сам додумывать? - новый государь так неласково встретил Кхира - совсем, если даже не "слишком" юного шамана королевства. Втайне Мазори считал горного льва чуть ли не недоученным недоразумением, но предпочитал помалкивать в его обществе. Тем более в прайде ходили слухи о его необычайных способностях и мудрости шамана: жители королества может и не любили, но точно уважали этого проходимца.

Золотистый лев впервые всерьез задумался над этими словами, и вдруг понял, что они имеют под собой почву. В конце концов, разве не Кхира помогает им толковать послания звёздных предков, а потому и имеет сытный ужин. Юный король мысленно распекал себя за грубость, а потому продолжил более мирным тоном: - Что же, друг, надеюсь, наше сотрудничество даст плоды. Право же, я и не знаю, как так вышло.

Мазори вздохнул, а затем перевёл взгляд на спокойную морду шамана. Хотел бы и он, юный король, быть настолько же спокойным и уверенным. В алогривом слишком многое ещё говорило о дерзком юнце, принце, который привык, что с его запросами считается весь прайд. Теперь же направляющая лапа отца не даст легкого подзатыльника, когда Мазори окончательно обнаглеет, а прайд ждёт от своего нового правителя знания и мудрости. И где же их взять?

Конечно же, он не готов. И никогда не будет готов.

Мазори коротко кивнул шаману, продолжая ритуал приветствия: здравствуй, мол, давно тебя не видел. В другое время юный принц прошёл бы мимо и даже не поздоровался, но отец учил его прислушиваться к своим подданным, а Тафари - один из приближенных Конана, постоянно твердил, что чем выше задерёшь нос, тем больнее потом падать.

Для новоиспеченного короля задрать голову было единственным средством защиты, которое позволяло ему скрывать собственную неуверенность в себе и свалившихся на него полномочиях. Алогривый знал, что рано или поздно он свыкнется со своим положением, но нужно было время.
"А что, если этот лысый кот мне поможет?" - король постепенно настраивал себя на более-менее дружелюбный лад.

- Из меня теперь никудышный охотник, - зажмурившись, словно от удара, промолвил алогривый лев. Пусть он не так и любил охоту, но разведка, напротив, была страстью Мазори: молодой принц мог часами выслеживать кроликов или антилоп, а иногда умудрялся напасть на следы незнакомых ему львиц и гиен.

Но разведка - недостойное короля дело, как объяснял советник Тафари. Для этого у Его Величества есть верные воины: зачем же молодому наглецу отбирать у жителей прайда их заработанный кусок мяса - потехи ради? Теперь Мазори мог лишь сидеть у пещеры королевства с видом будто он - самая важная на свете персона и каждую секунду решает неотложные дела.

- Мой отец - да упокоит Айхью его душу - говорил, что не бывает никаких случайностей. Так что, выходит, твоё присутствие здесь и сейчас не что иное как воля Королей Прошлого. Впрочем, тебе лучше знать кто повелевает... "случайностями".

Хоть день и клонился к закату, а ночи юный лев не очень любил, сегодня его застало врасплох желание выговориться, рассказать кому-то о своей беде. Он было кинулся к Малэйке, на которую давно положил глаз, но та отказалась заменять мамочку вчерашнему принцу - важная тренировка перед вечерней охотой, такое не пропустить львице, что спала и видела себя на посту главной охотницы.

"Так что же, мне теперь выговариваться этой крысе?"

Не то, чтобы Мазори не любил Кхира в частности или всех шаманов в общем, просто король Конан считал их, мягко сказать, не самыми честными и надёжными жителями прайда, а поскольку сын впитал всю мудрость своего папаши, золотистому льву сейчас приходилось несладко. Но мириться нужно, что поделать.

- Кхира, я... я знаю, что не особо жаловал тебя и твою наставницу. Да и мой отец, признаться, тоже. Ты в курсе. Но последнее, чего я хочу сейчас - это затевать новую вражду, - Мазори помедлил, тщательно подбирая слова, а затем продолжил с новыми силами: - Если мое правление, как болтают львицы, и впрямь новая эра, стоит и мне начать жить по новым правилам. Я увеличу твой рацион вдвое - втрое, если выйдет - только помоги мне разобраться с этим всем, иначе скоро ещё одного короля раздавит его ноша.

То, что сказал шаман, лишь подтвердило собственные домыслы алогривого: он и впрямь не заложник и не раб своего чина, он всегда может уйти, если захочет. Но обязанности гнули молодого правителя к земле и Мазори всё тяжелее было вернуться к прежнему состоянию. Он просто смирился с мыслью, что теперь является королём и не спешил пока оставлять этот пост.

Мазори просто хотел посмотреть на ситуацию глазами жителей прайда, глазами горного кота, говорящего с духами и знающим мудрость королей прошлого - только и всего. И, надеялся, Кхира сможет ему помочь.

- Спасибо, друг, - выдавил из себя лев, поудобнее усаживаясь рядом с шаманом. Будь его воля, молодой король и прилёг бы, но терять лицо перед, по сути, своим подчиненным Мазори не хотел. Шаман согласился выслушать запутавшегося львенка, и теперь золотистый пытался придумать, с чего бы начать разговор, чтобы более не возвращаться к нему.

- Я много думаю о своём отце в последнее время. Так как получилось, что он ушёл в горы, никому ничего не сказав, совсем один, без какой-либо цели, - Мазори вздохнул, и, не в силах больше обманывать самого себя, прилёг рядом с Кхирой. В конце концов, какая ему разница, что там думают про его официальное лицо львы прайда? Уж лучше смотрели бы на его решения.

Недобрые мысли, подобно диким пчёлам, роились в голове алогривого. Он знал, чувствовал: что-то здесь не так. Не мог отец вот так вот бросить его, нарушить собственный запрет. Ведь знал, знал же, что в той стороне нет пригодных для прохождения троп - не раз посылал туда разведку и был предупрежден о последствиях. Что если...

Мазори осекся. Как думать о таком можно, не то, чтобы говорить?! Предательство? В прайде Света?
Да, возможно, Конан считался слабым правителем, быть может даже худшим из всех, которые когда-либо правили Светом - из-за этого Мазори и приходилось худо, так как он стремился оправдать надежды своих людей и прослыть королём много лучшим, чем был его отец.
"Стоит ли вообще говорить ему?" - подумал лев, но потом, тяжело вздохнув и решившись, продолжил:

- Не верю, что мой отец сам спрыгнул со скалы. И ещё больше не верю, что мог оступиться и упасть. Ведь это он научил меня разведке, он просто не мог...

Мазори ещё немного помолчал, в которые раз пережевывая сформировавшиеся мысли. Шаман стоит отдаленно от прайда, а за ложь, как говорилось в одной из легенд, Айхью лишает их дара видеть будущее. Значит, Кхира не соврет - не рискнет потерять свой статус. По крайней мере, Маз надеется, что нет.

- Думаю, моего отца отправили туда намеренно. И там же убили. И если я не стану тем, кем хочет видеть меня прайд, тоже вскоре умру.

Молодой лев тряхнул гривой и снова встал на лапы, готовясь, при случае, откланяться, раз так велит традиция. Боль твоего народа - твоя боль, а раз уж ты правитель, будь добр держи её глубоко внутри себя и не дели эту ношу со своими подданными, коим и так тяжко приходится с таким-то владыкой.